№ 4

Отрывок из 13 главы «СВАТОВСТВО И ЖЕНИТЬБА»

 Для будущих священников вопрос женитьбы был чрезвычайно важным: в православной Церкви в духовный сан холостых не посвящали. Женитьба – обязательное условие. Как найти свою суженую? Сегодня мы встречаемся, влюбляемся, женимся. В среде духовенства самостоятельное знакомство будущего жениха с невестой было большой редкостью. В основном выпускники семинарии женились «по билету».
Как это происходило? У епархиального начальства имелись заявления от священников, выходящих за штат, или от священнических вдов с просьбой закрепить освобождающееся место за дочерью в качестве «приданого». А дальше вступает в игру жених, выпускник семинарии. В этом случае выписывается документ, «билет», на вступление его в брак с определённою девицею. Такие билеты просили и учителя, и псаломщики, которым сразу по окончании учёбы не удалось (или не захотелось) жениться. Завершающий этап подобного заочного сватовства – смотрины. Из-за того, что не всем нравились кандидаты, рекомендованные епархиальным начальством, разыгрывались настоящие мелодрамы. Служба службой, а сердцу-то не прикажешь. Причём отказаться идти под венец могли как потенциальные женихи, так и невесты.

• 23 октября 1897 года консистория рассматривала прошение псаломщика Воскресенской церкви города Уржума Петра Мальгинова, «коим, вследствие определения его на диаконскую вакансию в село Порели Котельничского уезда, просит консисторию выслать ему билет на вступление в брак». Приказали: «В удовлетворении просьбы изготовить для псаломщика Мальгинова билет на вступление в брак с беспрепятственною для принимающего священнический сан девицею и выслать ему таковой».

• Ещё одна интересная история. «Рапорт с объяснением дьячка села Мартеловского Глазовского уезда Ивана Ермина относительно невступления его в брак с сестрою просфорницы села Волковского Елены Мальгиновой, девицею Ольгою». Резолюция Его Преосвященства 25 октября 1867 года: «Когда уже Ермин обязался вступить в брак с показанною невестою, то внушить ему – исполнить под опасением лишения места». Из переписки видно:

– Уволенный из Вятского духовного училища ученик Иван Ермин определён в село Мартеловское на дьяческую дожность согласно его прошению при условии, прописанном в прошении и принятом им добровольно, вступить в брак с сиротою, девицею Ольгою Мальгиновой, дочерью причетника. Но по поступлении на место условия этого не исполнил.
– Дьячок Ермин объяснил, что день брака 28 мая 1867 года не назначал, так как ему не было тогда ещё 18 лет, а отказывается он жениться на девице Мальгиновой потому, что получает самые скудные доходы до 70 рублей в год, квартирует в крестьянской избе вместе с семейством домохозяина. Кроме того, девице Мальгиновой уже 27 лет от роду, а ему только исполнилось 18, следовательно, она старше его девятью годами, притом необразованна и даже с недостатками в произношении слов.
– Приложенное к делу письмо священника села Юрьевского Алексея Ермина, родного дяди дьячка Ивана Ермина, показывает, что именно он отсоветовал своему племяннику жениться на сей девице, объяснив ему все невыгоды от неравного в летах брака.
Резолюция консистории: «Означенного дьячка удалить от занимаемой должности и место его считать вакантным. Причём сделать Ермину строжайшее замечание, чтобы на будущее он был добросовестнее. Отказав невесте, он возбудил по сему предмету только напрасную переписку и обнаружил непостоянство своё, выражающее хитрость и обман, недостойные честного человека, кроме того, девица Мальгинова, оказывается, не 27, а 23 лет от роду. Метрическая справка прилагается» (ГАКО. 237.1.139.Л.539).

• Прошение заштатного диакона села Верхокамского Иоанна Леонтьева: «Священник села Гостева Василий Тукмачёв с 1850 года состоит ему должным 33 рубля 50 копеек серебром, каковые деньги Тукмачёв взял у него, Леонтьева, при засватывании его дочери в счёт приданого, а дочери он в замужество не взял, деньги же, взятые им, обещался заплатить немедленно по поступлении на место, дав ему, Леонтьеву, законную расписку на гербовой бумаге, которая хранится при деле в консистории. Между тем, означенный священник получил место, а ему в расплату денег не платит» (ГАКО.237.1.121.Л.676).

• Давая разрешение на брак тому или иному претенденту, консистория заботилась о пользе дела, чтобы брак был крепким, чтобы сироты, оставшиеся после смерти кормильца, были обеспечены. Посмотрите, как внимательно, заглядывая в будущее, подходило епархиальное начальство к заключению брака «по билету». 6 марта 1885 года в Вятскую консисторию поступило «прошение уволенного из 4 класса духовного училища Василия Кострова и псаломщической вдовы Александры Стрельниковой об определении его, Кострова, на вакансию псаломщика к церкви села Верхосунского (название села написано неразборчиво. – Н.Б.) со взятием за себя дочери умершего псаломщика Ипполита Стрельникова – Марии». Приказали: «Проситель Костров, как не окончивший курса в духовном училище, не освобождается от воинской повинности, значит, с должности псаломщика может быть взят на службу в войсках, и, вместо ожидаемого от него сиротами призрения, может быть причиною более тяжкого для них положения. В этом соображении Консистория полагает отказать Кострову в просьбе, а вдове Стрельниковой рекомендовать приискать к своей дочери жениха из окончивших курс духовного училища, благонадёжного для должности псаломщика» (ГАКО.237.1.197). Судя по тому, что у Василия Митрофановича Кострова была жена Августа Андреевна Попова (1870), он к рекомендациям епархиального начальства прислушался.

Разводы и повторные бракосочетания для священников вообще были недопустимы. Чтобы вступить в повторный брак после смерти жены, необходимо было подать прошение в Святейший Синод с просьбой лишить сана священника и перейти в светскую службу. На это шли крайне редко.

• В 1868 году диакон села Тихогорского Александр Кудрявцев просит «сложить с себя духовный сан и поступить в светское звание». Кудрявцеву – 25 лет, он вдовец, воспитывает двухлетнюю дочь. У него прекрасная характеристика: «Поведения очень хорошего. Трезв». Как же диакон объясняет своё решение? «Не могу переносить трудности одинокой жизни», – честно признаётся он. После двух месяцев уговоров консистория разрешила молодому человеку перейти в светское сословие (ГАКО.237.1.140.Л.19).

• Зато причины снятия сана с нолинского священника Алексея Евгениевича Иорданского (1869) изложены в протоколах предельно ясно и чётко. Дело Иорданского рассматривалось 30 декабря 1905 года. Рапорт благочинного и объяснительная записка понятны без лишних комментариев. «Рапорт заштатного протоиерея Нолинского собора Григория Рязанова от 23 декабря 1905 года № 386, коим доносит, что священник Алексей Иорданский дал такой отзыв по поводу желания снять с себя сан иерея: «Я не намерен остаться в сане иерея до разрешения вопроса о вступлении в брак вдовым священникам на имеющем быть в мае 1906 года Всероссийском церковном соборе». «Священник Успенской церкви города Нолинска Алексей Иорданский как до подачи прошения о снятия сана вёл себя весьма хорошо, выполняя священнические обязанности безукоризненно, так и в настоящее время нельзя сказать о нём что-либо неодобрительное, пользуется полным уважением прихожан и духовенства, которое почтило избранием в должность члена правления Нолинского духовного училища, члена-казначея уездного отделения Вятского епархиального училищного совета и депутата епархиальных съездов духовенства. После своего вдовства, которое постигло его в декабре 1903 года, внеслужебное время проводит дома, при малых своих детях, а до вдовства любил бывать в домах почётных граждан и особенно чиновников. Ближайших родственников женского пола, кои могли бы присмотреть за детьми, не имеет. В августе перешла к нему жить в качестве воспитательницы детей учительница Нолинской женской прогимназии Ольга Кропачева – девица 24 лет». Это объяснялось отъездом священника в Вятку на епархиальный съезд, но «по возвращении его из Вятки, Кропачева осталась жить в доме Иорданского, отказавшись от должности учительницы при жаловании в 500 рублей в год, и по настоящее время проживает в дому Иорданского, что нельзя не считать блазнённым (так в тексте.– Н.Б.) для прихожан». Постановили: «Оставление о. Иорданского в сане священника ввиду донесения благочинного и соблазнительной жизни для прихожан нежелательно, а потому, не соизволено ли будет удовлетворить прошение означенного о. Иорданского о снятии сана» (ГАКО.237.1.254.Л.1236).

После всего сказанного хочу подчеркнуть ещё раз: случаи измен в среде духовенства были единичными. И небесной кары боялись, и земного наказания. Но главное не в наказании, а в любви. О том, что в священнических семьях супруги были любящими и верными, говорят многочисленные факты, когда после смерти жены или мужа, супруг не мог жить долго.
Обращаю ваше внимание на то, что вступать в повторный брак не дозволялось представителям духовного сословия: диаконам, священникам, протоиереям. К церковникам (дьячкам, причетникам, пономарям, псаломщикам) этот запрет не относился. Сначала испрашивалось разрешение на повторный брак у Вятского владыки, а затем делались записи в послужных списках: «двоежён» («двоебрачен») и «троежён» («троебрачен»). Примеры третьего брака вы легко найдёте и в родовых схемах, и в церковных документах. А вот идти под венец в четвёртый раз категорически воспрещалось. Часто вдовец женился повторно тогда, когда у него на руках оставались маленькие дети, а помочь было некому.

• У псаломщика села Савали Малмыжского уезда Василия Димитриевича Жилина (1848) умерла 18 февраля 1880 года после тяжёлой болезни жена Антонина Ивановна. 11 сентября 1880 года Василий Жилин женился второй раз на девице из села Аджим Александре Степановне, которой был 21 год. У псаломщика от первого брака было трое детей: Алексей (9 лет), Александра (6 лет) и годовалая Юлия. По-моему, понятно, что этот скорополительный брак был заключён ради дочки Юленьки.

• Село Чистополье Котельничского уезда. Здесь в 1890 году служил псаломщиком 66-летний Александр Луппов. У него было три жены, и все умерли. От первой жены – три дочери, от второй – три дочери, от третьей – четыре дочери. Ох, как же хотелось псаломщику сына! Но надо отдать ему должное: к 1885 году все дочки от первых браков были пристроены. –От первой жены: Елизавета (1845) – жена диакона Михаила Пинегина из Пиштани Яранского уезда; Евдокия (1847) вышла замуж за мещанина Ивана Жукова из Царёвосанчурска; Анна (1860) выдана за чиновника Никиту Трусова. – От второй жены: Надежда (1860) стала мещанкой Кощеевой; Евгения (1864) – жена крестьянина Александра Шильникова; Александра (1863) училась в Вятском епархиальном училище, значит, место учительницы ей было обеспечено. Молодец Александр Луппов! Ни одну дочь от предыдущих браков не бросил, не сдал в монастырь.

1. От первой жены: Елизавета (1845) – жена диакона Михаила Пинегина из Пиштани Яранского уезда; Евдокия (1847) вышла замуж за мещанина Ивана Жукова из Царёвосанчурска; Анна (1860) выдана за чиновника Никиту Трусова.
2. От второй жены: Надежда (1860) стала мещанкой Кощеевой; Евгения (1864) – жена крестьянина Александра Шильникова; Александра (1863) училась в Вятском епархиальном училище, значит, место учительницы ей было обеспечено. Молодец Александр Луппов! Ни одну дочь от предыдущих браков не бросил, не сдал в монастырь.